Лучший возраст для смерти - Страница 26

Ответить Тиму было нечего.

Он хорошо помнил, что такое ждать утра. С ужасом ждать. Потому что племени не нужно его умение складывать черные жучки букв в слова. Племени было нужно совершенно другое. Меткость, например. Скорость в беге, если ты в загоне. Ловкость. Умение бить рыбу острогой. Если бы Тим не умел ремонтировать почти все, что ломалось, вожди давно прогнали бы его. Или убили – так было бы проще.

– Я бы тоже ушел… – промямлил Книжник наконец-то. – Да некуда было.

Он понимал, что сейчас врет. Совершенно глупо и откровенно врет. И Белка об этом знает или, по крайней мере, догадывается.

Никуда бы он не ушел, и не потому, что было некуда.

Ему, несмотря на все случившееся, и сейчас было тяжело осознавать, что племя для него потеряно навсегда. Он не мог свыкнуться с мыслью, что остался один на один с лесом и пустошами, и чувствовал себя, как голый на морозе – хотелось скукожиться и прикрыть пах руками.

А ведь сейчас Книжник был не один.

– Мне тоже было некуда уходить, – сказала Белка. – А уж как я боялась! Просто иначе не могла. Выбор был – или уйти, или умереть. Я не могла смириться, хотя мне было страшно до рвоты. А ты – смог.

– Прости…

– Забей, Книжник. Я тебя не осуждаю…

Она отложила еще один снаряженный магазин, привалилась спиной к двери амбара, положила автомат на колени и чуть прикрыла глаза.

– Сколько людей сейчас в племени? Пятьсот наберется?

– Думаю, да.

– Четверо Вождей – пятьсот животных. Животные рожают детенышей. Животные приносят добычу. Животные безропотно работают. Одни животные сжигают других животных, а на место умерших приходят новые животные. И ни у одного из них, Книжник, даже у такого умного, как ты, и мысли не возникает, что можно жить по-другому.

– Но Закон говорит…

– Плевать что говорит Закон, если он несправедлив! Кто сказал тебе, что Закон один для всех живущих? У фармеров свой закон, у Сити – свой, у Тауна – свой. И все устроено по-разному! У фармеров нет Вождей, а правит Совет. У них есть семья, но чел может иметь столько герл, сколько сможет прокормить.

В Сити правят жрецы, в Тауне – шаманы, и каждый из них толкует Закон по-своему, как выгодно! Вообще, говорят, что когда-то все мы были одним племенем, и поэтому Законы у нас схожие. Но такого, как в Парке, нет нигде. Закон Парка придумали те, кто хотел от жизни только двух вещей: трахать герл и мучить тех, кто слабее.

– Как Сунь-Вынь…

– Ну, что-то вроде того, – кивнула Белка.

– Но если Закон так плох, то как наше племя выжило?

– Остальные тоже выжили, кто с Законом, кто – без. Выживать – это всегда тяжело.

Она дала Другу еще одну корочку (он принял ее с восторгом и тут же принялся грызть, держа новый подарок цепкими лапками) и продолжила:

– Но для того, чтобы выжить, необязательно быть животным.

– Раньше было такое слово – раб.

– Что это за слово?

– Оно означало человека-вещь. Раньше одни люди владели другими, могли их продать, поменять, убить, покалечить, заставить работать до полного изнеможения… Это было давно. Очень давно.

– Раб, – Белка попробовала слово на вкус. – Рабы. Так вот, Книжник… Необязательно становиться рабом, чтобы выжить. Хорошее слово. Спасибо.

– Не за что. Я знаю много ненужных слов, – сказал он, вытягиваясь на жестком каремате во весь рост. Ноги практически не болели, он ощущал, как мазь, высыхая, стягивает кожу.

– Ты много читал, Книжник?

– Я только и делал, что читал. С тех пор, как научился.

– Это трудно?

– Читать? – Тим улыбнулся. – Что ты… Нет. Гораздо легче, чем бегать по веткам, как белка, и таскать на себе огромный рюкзак, как лошадь.

При этих словах по ее лицу пробежала едва заметная тень, она на мгновение отвела взгляд, словно испугавшись чего-то.

– Ты можешь меня научить читать?

– Ты серьезно?

Книжник расцвел.

– Серьезно.

– Конечно, я научу тебя. Вот…

Он потянулся к своему рюкзаку.

– Завтра, – сказала Белка. – Мы учебу начнем завтра. А сейчас – спать. Ты мне нужен здоровым и сильным.

– А ты?

– Я лягу здесь, возле дверей.

– Зачем?

– На всякий случай.

– Ну, мне он показался мирным…

Белка задула лучины и в амбаре стало почти темно, только лунный свет, проникающий через окошко под крышей, освещал один из углов. Слышно было, как топает мощными лапами охраняющий двор Клык да трещат цикады за оградой.

– Это тебе для размышлений, – произнесла Белка негромко. – Я знаю Тома не первый день. Он младше нас с тобой на пару зим и, когда я пришла к нему в первый раз, он мне показался не челом – тином. Тогда я удачно сходила в Сити, принесла ништяков на обмен…

Она помолчала.

– В общем, я не заметила хвост и привела сюда трех челов из племени Сити. Одного из них он застрелил. Другого удалось убить мне. А третий получил пулю в колено…

– И?

– Том прибил его живьем к столбу на границе с Сити. Не поленился съездить и прибить. Спустил раненому кожу с плеч, перебил вторую ногу и оставил умирать на столбе, как пугало на кукурузном поле.

– А ты?

– Я ему помогла. Я держала пленника, пока Том прибивал его гвоздями. Он имел полное право застрелить меня, Книжник. Я привела к нему в дом чужих. Это была моя вина. Но я делала это не потому, что хотела искупить вину.

– А почему?

– Потому, что это было правильно. Он предупредил – не суйтесь. И другого способа сделать так, чтобы ему поверили, не было.