Лучший возраст для смерти - Страница 96

К оглавлению

96

Коротышка лежал на спине, глядя на первые звезды на темнеющем небе и шумно дышал ртом, сплевывая заливающую горло кровь.

– Ты будешь умирать долго, Генри, – пояснил Васко, набрасывая ему на шею петлю. – Я не застрелю тебя, и не сломаю тебе шею. Все по твоему закону, бро. И еще… Я обещаю, что выжгу ваше змеиное гнездо. Вам не поперло, у вас херовые соседи. И я развешу по столбам на шоссе всех, кто останется в живых. Чтобы каждая тварь знала, что их ждет возле нашего дома.

– А как же «не убий»? – прохрипел Коротышка.

– «Не убий» – это для людей, – сказал Гонсалес. – Не для зверей.

Он махнул рукой, Марк с Бастианом натянули шнур, и визг Отбивной перешел в сипение. Он старался дотянуться своими ножищами до земли, но не мог и бежал на месте, и каждый его шаг в пустоту все сильнее затягивал нейлоновую удавку у него на шее.

– Вы пришли и убили пятнадцать девчонок, – Васко смотрел на то, как корчится в петле спортсмен и говорил негромко, обращаясь к Коротышке. – А еще вы убили их детей, которым уже не родиться. А еще…

Он потянул за шнур и петля начала затягиваться на горле Коротышки.

– …вы убили надежду.

Обивная перестал подпрыгивать и только мелко дергал ногами. Его освежеванная морда налилась багровым, глаза вылезли из орбит. Раздался треск и по ногам футболиста потекла коричневая жижа.

– Ты, бро, сказал, что тебе похер, как умереть? – спросил Гонсалес. – Так вот, ты умрешь также, но делать это будешь дольше. Потому что ты легкий и будешь задыхаться час или два, как повезет. Но я надеюсь, что тебе не повезет. Чтобы ты ощутил все за этих пятнадцать девчонок. Как ты думаешь, это справедливо, бро?

Коротышка молчал, и тогда Васко сам ответил на свой вопрос:

– Это справедливо. Это офигеть как справедливо.

Он перебросил шнур через поперечину ворот, а потом налег на него всем телом…

Глава четвертая
Уходя – уходи

– Он умирал долго… – прошептала она, уткнувшись Грегу в плечо.

– Тебе не стоило смотреть, – сказал он.

– Стоило.

– Конечно, стоило. Только теперь ты не спишь по ночам.

– Это пройдет…

– Все проходит, Белль. Но все оставляет след.

Она вздохнула.

– Ты позволишь Васко?..

– Да.

– Он боялся, что ты будешь против.

Ночи становились все холоднее и холоднее.

Раньше Ханна не обращала на это внимания, но теперь, когда электричество давали только генераторы, а топлива с каждым днем становилось меньше и меньше, сложно было не замечать, что в комнате под утро становилось совсем свежо и единственным источником тепла становилось тело Грега, и Ханна жалась к нему, как замерзший котенок к электрической батарее.

– Я не буду против. Нам нужно, чтобы до холодов вы нашли еще выживших. Это значит, что надо обследовать северный сектор. А на севере – Рейстер. И до тех пор, пока в Рейстере хозяйничают банды… У нас просто нет другого выхода.

За окнами постепенно становилось серо, наступал рассвет, и уже было понятно, что день выдастся пасмурным, тоскливым, а хотелось солнца. Над Вайсвиллем нависли низкие тучи, на стекла окон то и дело брызгало дождем.

Даже мысль о том, что нужно покинуть теплый кокон постели, выползти из-под одеял, казалась кощунственной. Ханна закрыла глаза и представила себе лето и обжигающее солнце, дрожащее над дорогой марево.

Лучше страдать от жары, чем чувствовать прохватывающую до костей сырость и ежиться под порывами колючего ветра. Когда жарко, можно раздеться, можно, в конце концов, облиться холодной водой и уснуть, а вот уснуть на холоде можно только смертельным сном.

Хорошо бы дожить до жары.

Впереди маячила снежная зима с несколькими обязательными неделями ледяных вьюг, но без снегоочистителей на дорогах и без возможности отсидеться в тепле домов. Один на один, как в начале времен.

Мастерская, клепавшая из бочек примитивные печки, работала в две смены. Такие печи должны были быть в каждом доме, если в нем не было камина. Население города выросло почти до тысячи человек, и Грег все свободные ресурсы бросил на заготовку провизии, дров и топлива для генераторов и автомобилей. У него хватало забот.

А ей предстояло ехать на север, искать выживших, но только после того, как Васко наведет порядок в окрестностях Рейстера.

– Скоро вставать? – спросила Ханна жалобно.

– Уже пора, Белль.

– Может, у тебя найдутся лишние тридцать минуток?

За всю ночь они спали едва ли пару часов – не могли оторваться друг от друга. Тогда их спальня не казалась Ханне холодной, зато сейчас…

– Сообщаю план действий на утро, – сказал Грег, касаясь губами ее уха. – Я встаю, разжигаю печку, делаю что-нибудь нам на завтрак и грею для тебя воду. А ты спишь! Вот тебе и лишние полчаса.

– Без тебя?

Он улыбнулся.

– Я буду рядом.

Он выскользнул из-под одеяла – широкоплечий, подтянутый, и принялся одеваться.

– Спи! – приказал он. – Я быстро.

И она уснула.

Утренний сон, особенно когда давно надо вставать, очень крепок, а ее сон так вообще походил на смерть – Ханна рухнула в темный провал, где медленно кружились неясные тени, и выпала из этого вращения от гула человеческих голосов, звучавших, как шум прибоя.

В комнате было тепло. Нагретый воздух шел через открытую дверь, где в гостиной ярко пылал камин. Но Грега там не было, на столе стояли тарелки с нарезанным запеченным мясом и лепешками да старый медный кофейник. Пахнуло разогретой сосновой смолой и кофе и от этого сразу захотелось есть, хотя еще минуту назад она об этом и не помышляла.

96