Лучший возраст для смерти - Страница 120

К оглавлению

120

– Никто. Клянусь Беспощадным!

Свин наконец-то тоже сел и потрогал опухшую челюсть.

– Сука ты, Додо! – прошепелявил он, морщась. – Нахера зуб мне выбил?

Бегун посмотрел на Облома, тот кивнул.

– Это она, – сказал ему Бегун свистящим шепотом. – Я уверен – это сделала она!

– Больше некому, – сказал от дверей Косолапый.

Он выглядел так, словно не ложился. За его спиной маячил знакомый силуэт в надвинутом на глаза капюшоне.

– Кончайте убивать друг друга! Пошли, я вам что-то покажу…

Додо смотрел на вождя Сити мокрыми, налитыми дурной кровью глазами.

– Вставай, здоровяк… – ухмыльнулся Косолапый. – Чего сопли распустил? Про…бал – так про…бал, ничего не поделаешь!

В комнате Айши было темно, светильник в изголовье погас, так что Косолапый распорядился внести факелы из коридора.

Он подошел к окну и высунулся наружу. Спина вождя напряглась, он даже закряхтел с натуги и втащил в комнату мертвеца. Бегун невольно отпрянул, а Додо, наоборот, шагнул вперед. Жрец выглянул из-за спины вождя, всматриваясь в лицо покойника.

– Это Кусок, – сказал он своим сиплым шершавым голосом. – Он сегодня в дозоре у входа…

– Был, – кивнул Косолапый.

Шея Куска была затянута черным тонким шнуром. Синее отечное лицо покойника красноречиво показывало, что он умер в петле.

Косолапый пошарил рукой за окном, что-то заскрежетало.

– Понятно, – он ухмыльнулся и встал. – Теперь хотя бы ясно, как она спустилась вниз…

– И как? – спросил Бегун.

Косолапый показал ему шнур и кивнул в сторону покойного.

– Она оглушила Куска внизу, затянула петлю у него на шее, потом поднялась сюда по лианам, пропустила веревку через крюк под подоконником, схватила жрицу и прыгнула вниз. Кусок летел вверх, она вниз… Никаких крыльев, никакого волшебства. Сообразительная сука…

– Не повезло Куску, – покачал головой Облом, – она его выбрала, потому, что он толстый. Он один весил, как они вдвоем.

Облом посторонился, пропуская в комнату Резаного.

– Чего только сейчас приперся, овцепас? – прошамкал Свин злобно, – забздел? Прятался, пока нас тут пи…дили?

Но Резаный пропустил оскорбление мимо ушей.

– Я спускался вниз, – сообщил он, обращаясь только к Косолапому. – Она забрала лошадь – мою лошадь! – и оставила нам послание…

Додо оскалился и издал горлом неприятный скрежещущий звук.

– Какое послание? – спросили почти одновременно Бегун и жрец.

– Лошадей охраняли двое, – пояснил Резаный, стараясь скрыть растерянность. – Одного она…

– Да, срать я хотел на твою охрану! Пусть их хоть всех передавят! – рявкнул Бегун. – Что она сказала?

– Что поменяет Айшу на Книжника, – огрызнулся Резаный и тут же взвился, чтоб не потерять авторитет. – Чего орешь, парковый?! Ты тут не хозяин!

– Ах, вот оно как! – процедил сквозь зубы Косолапый. – Так вспомни, Резаный, что она не тому послания передает! Что я тут хозяин!

Он ткнул пальцем в стоящего рядом с ним жреца.

– Вот он тут хозяин! А вы – никто, висельники! И ваша драная сука – никто! Она мне условия ставит? Вертел я ее! Трижды! Хер ей, а не этот сопляк! Менять!? Еще чего!

Голос его дрожал от ярости.

– Никто и никогда не будет мне приказывать в этом городе!

– У нее Айша! – взревел Додо, успевший натянуть штаны. – Да ты рехнулся, колченогий ублюдок!

Он рванулся к Косолапому, метя ухватить за горло, но стоящий на его пути Сиплый успел подставить гиганту подножку, а Свин и Облом упали телохранителю жрицы на спину раньше, чем он коснулся пола.

Додо завыл и попытался вывернуться, но его уже прижали к земле.

– Не дури! – выдохнул ему в ухо Облом. – Тебя убьют, и ей никто не поможет!

– А ну всем лечь! – заорал Бабах своим тоненьким голоском и замер у дверей, подняв над головой гранату. – Лечь! Я не шучу!

В комнате стало тихо.

Косолапый медленно подвернулся к подрывнику.

Тот всем показал выдернутую чеку и неприятно хихикнул.

– Застрелить его? – спросил вэрриор с факелом, стоящий у самого выхода.

– Попробуй! – ухмыльнулся Бабах.

Его пальцы, сжимающие гранату, были белыми от напряжения, глаза совершенно сумасшедшими.

– Отпустите Додо! – приказал он, и Свин с Обломом выполнили команду.

Додо поднялся с пола и стал рядом с подрывником, отдуваясь. Лицо его налилось багровым, из носа сочилась кровь.

– Может, всем надо успокоиться? – спросил Бегун, делая вид, что происходящее его не касается. – Зачем нам убивать друг друга?

– С хера ли нам успокаиваться? – отозвался Грызун, и стал рядом с соплеменниками. – Это нашу жрицу умыкнула ваша сука. Увянь, парковый! Не твое это дело! Иди, говно ковыряй!

Косолапый насупился и покачал головенкой.

– Я никого менять не буду, – сказал он спокойно. – Вам надо – вы и меняйте. Червь мой, где он – вам неизвестно, а я его не отдам. А теперь, можешь все взрывать, уе…ыш! Я тебя не боюсь!

– Убери гранату, Бабах, – попросил Грызун.

Бабах замотал головой.

– Убери гранату, – повторил разведчик. – Убери, или я попрошу Додо выбросить тебя в окно. Не зае. вай меня, сегодня никто никого взрывать не будет. Тут пока еще все союзники!

– Точно, – подтвердил Бегун и дернул углом рта. – Союзники. Пока еще. Почти друзья.

Сиплый засмеялся негромко и этот хохоток из-под надвинутого капюшона прозвучал так, что у присутствующих мороз пошел по коже.

120